Потрясатель вселенной - Страница 29

Роксалана опустила меч и гнусно захихикала.

— Ты чего?

— Нет, милый, все хорошо! — Девушку уже просто пучило от хохота. — Я все время была уверена, что «время постели» — это ночь, когда все спят. А спят они, оказывается, от последней и до первой палки. А в час постели — обедают.

— Ну да, чего смешного? — так и не понял ведун.

— Все хорошо, — отерла слезы с глаз воительница. — Теперь скажи, милый, как у тебя называются стороны света?

— Нормально, — нахмурился ведун. — Север, юг, запад, восток, вверх, вниз и внутрь. Семь — священное число. Символ строения мира.

— И все? — разочаровалась Роксалана. — Нет, хронометр кочевников мне понравился больше. «Две палки перед постелью». Класс! Дома обязательно говорящий будильник закажу!

Воительница опять рассмеялась и решительно кинулась в бой против диких густых зарослей.

Хлопот с алтарем было много: нанести руны, заровнять площадку, провести канавки для жертвенной крови, установить в конце горшочки с водой, водрузить медный котел на сам камень, защитив его знаками холода, выложить из белых и черных камешков звезду пересечения, закрыв ее от злых духов молитвами чистоты, света и добра. Больше всего ведун боялся, что забыл какую-нибудь мелочь, способную пустить прахом все его старания — но на третий день после первой жертвы и пролития крови стала неведомым путем появляться в котле вода, а из горшочков на конце кровавых линий — так же непонятно медленно убывать.

— Есть, получилось, — облегченно перевел дух Середин. — Силы текут от краев к алтарю. Они невидимы, но увлекают за собой текучую воду. По чуть-чуть, по незаметной капельке. В алтаре сила впитывается, а вода остается.

— Может, просто роса? — предположила Роксалана. — Жалко, Урга в юрте осталась, с войском не пошла. У нее спросить было можно.

— Когда на колу сидишь, особо не разговоришься.

— На каком колу?

— Я как только эту старую наркоманку замечу, в ту же минуту на кол посажу, можешь не сомневаться.

— Она, между прочим, настоящая шаманка, а не жалкий шарлатан вроде тебя. С богами разговаривает и меня научила.

— После поганок не то что с богами, с марсианами без телефона разговаривать можно.

— А Карлос Кастанеда учил, что они всего лишь раскрывают сознание!

— Твой кактусиный химик… — начал было Середин, но махнул рукой: — Какая теперь разница? Полнолуние ночью. Вот оно и станет для всех часом истины. А теперь извини, мне нужно вымыться. Целиком. Чародейство — такая капризная штука… Из-за мелкой посторонней примеси иногда рецептура поперек себя работать начинает. Пот там лишний капнет, грязь с руки упадет…

— …или перец со спины, — тем же тоном продолжила девушка. — Где купаться собираешься? В озере за дорогой или тебя из ведерка полить?

— Я что, больной? У Любовода банька имеется. Русские без бани жить не умеют. Как на месте осели, так в одном из домов и сделали. Водопровод в городе есть, канализация тоже. Мойся хоть каждый день!

— И ты молчал?! — сжала кулаки Роксалана.

— Сам только сегодня узнал. Спросил у Ксандра, как и где они умываются, — он и показал. Ты со мной пойдешь или так привыкла?

Воительница набрала полную грудь воздуха и… и с интересом спросила:

— А мыло уже изобрели?

— Щелок из золы. — Олег чуть подумал и добавил: — А волосы, говорят, яйцом хорошо мыть. Я, правда, не пробовал. Или горчицей.

— Что такое «щелок»? — не поняла Роксалана, которой в этом веке пока не везло с гигиеническими удобствами. — Химия какая-нибудь?

— Откуда здесь химия? Треть ведра золы из печки, две трети холодной воды. День-два настоять. Вода, что сверху, — это щелок и есть. То есть, конечно, это уже не вода, а мыльный концентрат. Для умывания его лучше разбавлять. Можно в него яблочный отвар добавить, или ромашку, настой репейника, или чуток дегтя развести. Или меда. Ну в зависимости от типа волос, чтобы слабый лекарственный эффект добавлялся. Тут главное не переборщить. Густой чересчур щелок волосы, как хлорка, может выбелить. Концентрация должна быть, как у шампуня.

— Скажи, Олежка, — поинтересовалась девушка, — ты можешь сделать «Проктер энд гембл» с помощью пары камней, костра и придорожной глины?

— Нет, не могу, — развел руками Середин. — Только натуральные составы: на лесных травах, фруктах или нектарах.

— Господи, как вкусно ты это рассказываешь! Пошли скорее, а то я сейчас умру от нетерпения.

* * *

Вечером по его приказу нукеры развели вокруг алтаря, на расстоянии двухсот шагов, семь костров, водрузили на них тяжелые казаны, наполнили водой. Олег прошел по кругу, добавляя в котлы «тайное зелье», которое на деле было всего лишь шариками засахарившегося меда, перемешанного с найденными по сусекам города различными пряностями, от гвоздики до перца. Ближе к полуночи Середин прогнал нукеров в город — чтобы не отвлекали. Воины оставили колдуна и его спутницу с явным облегчением. Чародей-то, может, и свой — да только темны дела его в ночи.

— Что ты варишь? — сунула нос в котел Роксалана. — Корвалолом пахнет.

— Не мешай! И ближе горшков к алтарю не подходи. Равновесие нарушишь.

Ведун нанес последние знаки: защитные пентаграммы по сторонам от котла, в центры магических символов поставил свечи, сел перед камнем, положил на колени найденное кем-то из детишек и брошенное в городе орлиное перо, слева поставил горшочек с пшеницей, справа — с окровавленным пухом недавно ощипанного петуха, повернул руки на колени ладонями кверху и забормотал священные древние заговоры: