Потрясатель вселенной - Страница 22

— Туда ему и дорога, — лаконично ответил Середин.

— Погоревали мы, стало быть, попечалились, — продолжил купец, — стали рядить, как поступать по такой беде. Пешим, знамо, в таку даль не уйдешь. Особливо через степь. Там ведь хазары, торки, половцы, иные племена дикие. Враз в полон продадут. Помыслили купцов здешних поискать, дабы в места, здесь неведомые, с товаром сходить. И им прибыток, и себе долю выговорить можно. Ан тут сызнова напасть: Раджаф возвернулся! Людей верных откель-то нашел, гнев на веси обрушил. Сей чародей тоже дозорами рыскать начал, выискивать чегой-то. Ну мы для него отнюдь не други, сам понимаешь. Посему сызнова затаиться пришлось, пока шум уляжется. Ан вскорости мы проведали, что и Раджаф, силу кой-какую по оскудевшим градам наскребя, по реке в дальний путь двинулся. Тут уж и к осени Коло скатился. Куды по снегу в путь сбираться? Подались мы с кручиною в град сей, надеясь ремеслом и опытом своим на хлеб заработать. Ан тут, окромя нас с кормчим, и вовсе мужей никого не нашлось! Старики немощные да дети малые. Прочих по надобности своей колдуны угнали. Так и осели на всю зиму. И за воинов, и за старост, и за работников — все мы одни стараемся.

— Не повезло тебе с лодкой, Олежка, — развела руками Роксалана. — Видно, не судьба.

— Судьба у нас пока общая, красавица, — задумчиво почесал нос ведун. — Так что рано радуешься.

— А ты, друг мой, — хлопнул его по плечу купец, — ну же, сказывай, ты-то как из-под ножа колдовского ушел?

— На север, за горы, — кратко объяснил Середин. — Через булгар на Русь вернуться хотел, да не пропустили.

— Рази это ответ, ведун Олег? — чуть ли не обиделся Любовод. — «Ушел, да не пустили»? А куда Урсулу спрятал, отчего не сказываешь? Цела она али сгинула? Откель красавица сия, что глазами, как страсть колдовская, а душою воительница, ако богиня свенская? Откель у тебя сила ратная столь великая?

— Взял я в Булгарии где-то полтораста возков добычи, — ответил Середин. — Хотел здесь продать или сменять на что-нибудь, что воинам понравится. А тут у вас, оказывается, нищета, как в чухонских болотах! И чего мне теперь делать?

— Полтораста возков?! — Как и ожидал ведун, слова о добыче и торге моментально вымели из головы новгородца все вопросы.

— И треть из этой добычи — моя и Олега, — не удержавшись, похвасталась Роксалана.

— Треть?! — даже привстал Любовод. — Ты помнишь, побратим, о чем мы с тобой перед походом сим уговаривались?

— Прибыль пополам, — не стал отрицать Олег. — Уговор есть уговор, что мое — то твое.

— Вот оно, счастье купеческое! — на глазах расцвел его друг. — Я золото червонное вкладывал, ведун же токмо мудрость свою. Ан я ныне нищ, а весь товар ему в руки пришел.

Старейшина Бий-Султун кашлянул, зашевелился. Кочевнику не понравилось, как по-хозяйски накладывает лапу новый знакомый на добытое его нукерами добро. Чабык тоже внушительно крякнул. Олег же лишь улыбнулся:

— Чему ты радуешься, Любовод? Пока что это всего лишь груз. Даже не товар. Он не очень интересен моим храбрым воинам. Много мороки. Возить, охранять, складывать. Отдали бы за полцены, лишь бы избавиться. Но так выходит, некому.

— Угу… — Новгородец сосредоточился, лихорадочно просчитывая варианты.

— Мы хотели получить золото, — на всякий случай показал свое право на мнение Бий-Султун.

— Или серебро, — тут же добавил Фтахран.

— Булгары, стало быть, сему товару не обрадуются, — зло почесал подбородок Любовод. — Что скажешь, Ксандр? Ты же кормчий!

— Кормчий без ладьи слова не имеет, — самокритично отозвался новгородец. — Но коли ведун расплатиться с воинами своими обязан, в дальний край собираться нельзя. Им злато ныне хочется, а не будущей осенью.

— К булгарам нельзя… — повторился купец, размышляя вслух. — На восток мы с Олегом о прошлую зиму ходили, там торга не будет. Народ живет небогато, о злате не сказывал, селения редкие. Посуху добираться тяжко, рек много. А ладей у нас нет. На запад?

— Там торки, степняки. — Пути вдоль рек Ксандр знал отлично. — Голытьба. Торговать не любят, зато грабят с радостью. Тяжко выйдет по суше прорываться. Медленно, отбиваться трудно. Крови много прольем.

— На юге степь… — печально подвел итог купец.

— За степью Китай, — скромно добавила Роксалана. — Вы, конечно, про него ниче…

— Кита-ай!! — восторженно взвизгнул Любовод. — Китай!!! Я целую твои ноги, красавица! Конечно же, Китай! Это золото, Олег! В этой стране несчитанное золото! Несчитанные люди, несчитанные земли! Водного пути нет, посему купцы туда ходят немногие. Зато товары там редкостные и дорогие на изумление! В наших краях дорогие — а они о сем и не ведают! Коли там добычу общую за четверть цены раздать да на злато тамошнего добра взять, кружки тамошние и шелка, самоцветы и травы душистые, коли там с торгом обернуться, то сам-десять прибыток домой привезти можно!

— Сам-десять? — завороженно переспросил Бий-Султун.

— Сам-двадцать! — тут же поднял ставку Любовод.

— Отсюда до Китая тысяча верст, не меньше! — попытался остудить пыл собеседников Олег. — И все степью!

— Все едино нет в те края водного пути, ведун, — с нежностью обнял его Любовод. — А коли всяко по суше идти — так отчего не через степь?

— Сам-двадцать, — причмокнул губами Бий-Султун. — Да хоть бы и сам-десять? Наш род станет самым богатым на всей земле!

— Чабык, ну хоть ты им скажи! — взмолился Середин, обращаясь к молчаливому, но всегда удивительно разумному воину.

— Далеко, — согласно кивнул тот.